Лучший способ не попасть в неприятности в осколке - не ходить в осколок. Лучший способ выбраться из неприятностей в осколке - покинуть осколок. Простая и рабочая схема, не требует особенных умственных затрат. Если ты всё же оказался в осколке и не можешь из него выбраться, тогда придётся пошевелить мозгами. Для начала следует определиться, имеют ли место неприятности.
Катхарон провёл рукой по гребню, шагнул из сумрака коридора в тёмный проём и дёрнул за длинный шнурок, свисавший с потолка. Одновременно с щелчком возник жёлтый свет, озаривший вход в одно из расположенных под домом помещений и бросивший тени на пыльные полки. Источник света был не один в своём роде, и он, и его собратья работали исправно. Шнурок даже не приходилось дёргать дважды. Источник света не издавал звуков, кроме щелчка. И вообще он был похож на своеобразный сосуд. Так что версию с прирученным животным, который источает свет, когда его дёргают за хвост, пришлось отмести. В доме вообще не было животных. Даже мелких не было, и уж тем более разумных. Катхарон пребывал в гордом одиночестве и не радовало это по нескольким причинам.
Первой неприятностью было окружение дома. Неприятность эта была многогранна, и если дневной её аспект можно было поначалу не принимать в расчёт, то ночной заставил бы шевелиться волосы на голове тхала, если бы таковые имелись. Учитывая все обстоятельства, дом балансировал между "единственным безопасным местом" и "зловещим заброшенным строением". И это была вторая неприятность - Катхарон находился на чужой территории, а гостеприимство этого жилища могло оказаться временным и вообще случайным.
Катхарон неспешно и тихо прошагал к полкам и поднялся на широкую ступеньку перед ними. Рука взлетела на уровень глаз и чуть вперёд, медленно двинулась вдоль ряда одинаковых неприветливых цилиндров, перебирая пальцами по воздуху. Чего изволите отведать сегодня, сир? - мысленно вопрошал Катхарон официозным слегка гнусавым голосом. - Запечённые в гирамальских листьях рёбрышки рабракама? Филе уруаки с пикантным сливочным соусом? Названия Катхарон придумывал на ходу, паузы перед ними если и присутствовали, то были, конечно, интонационно обыграны.
Третья неприятность по сути заключалась в фактической невозможности покинуть нынешнее место пребывания. Запасы запасами, но как бы ни были обширны, они всё же конечны, а уже упомянутое в первой неприятности окружение дома тонко намекает, что в случае истощения запасов жилища жрать можно будет только ржавые шестерёнки и то, если повезёт. В них много железа, это полезно. Но проблема была не столько в том, что рано или поздно выживание в доме столкнётся с очевидными бытовыми трудностями, сколько в отсутствии у Катхарона желания в этом доме оставаться до конца своих дней.
Катхарон вздохнул так, будто его заставляли играть невыносимо бездарно написанную роль, и взял один из металлических цилиндров с полки. Здесь можно свихнуться, честное слово. Тхал собирался было сойти со ступеньки и, пройдя через подвальный коридор, подняться наверх, как вдруг до него донеслись звуки тихих шагов. Катхарон повернул голову и застыл на месте. Не припомню, чтобы та тварь так медленно двигалась. Хозяин дома, надо думать. Вот мы и приплыли. Шаги приближались. Очевидно, что островок тусклого жёлтого света в дальнем конце тёмного подвала не мог не привлечь внимание существа, обладающего функционирующими глазами. Наверно, стоит захватить вторую банку - он наверняка голоден, - нарочито жизнерадостным высоким голосом заметил Катхарон самому себе. Он всё так же стоял неподвижно спиной к двери с повёрнутой головой и жестянкой в руке. Преимущество было в том, что нежданный участник представления, появившись в проёме, тут же оказался бы освещён и хорошо виден Катхарону, в то время как сам тхал, закрытый со спины своим чёрным плащом, едва выделялся из тени. Для верности Ка накинул на голову капюшон, в то время как в голове под этим капюшоном с огромной быстротой прокручивались разнообразные варианты событий ближайших десяти секунд - в том числе маловероятные, странные и предположительно невозможные. Однако фигура, осторожно ступившая в лишённый чётких границ островок света, оказалась всего лишь худой и бледной девушкой... метров двух ростом. С мечом. Да ладно, - только и подумал Катхарон. Конечно, такой внешностью могла обладать и не авирия, но исключать варианты следовало, начиная он наиболее простых и вероятных. Если гостья и успела заметить тёмную фигуру у стены, то на продуктивные решения времени ей точно не осталось. Возможно, стоило повернуться, дружелюбно поприветствовать девушку и для начала сообщить ей, что она в относительной безопасности, а теперь ещё и не в одиночестве, потом уже плавно перейти к плохим новостям. Возможно.
- Зря ты сюда пришла, - проговорил из сумрака зловещий хриплый низкий раскатистый голос. Ну как тут удержаться?

Когда в ответ раздался смех, авирия разозлилась ещё сильнее - и знакомый голос ви'рикса за спиной оказался как раз кстати, чтобы остановить её от прямой атаки. А дальше собеседник, словно режиссёр в спектакле, бросил "Стоп, снято" и скинул капюшон. "Тхал", - сопоставив гребень на голове и владение языком Эксена, догадалась она, а тот продолжал болтать, словно они были его актёрами. Может, на пару секунд это её и сбило с толку, но пройти к лестнице он не мог, не пройдя мимо неё, так что его приближение её быстро отрезвило, и её клинок оказался в опасной близости от его плеча (она, конечно, целилась в шею, но в подвале всё же было темновато).
- Довольно спектаклей, псих, - да, не слишком дружелюбно, но разве он заслужил дружелюбия? - Тебе лучше объясниться, и немедленно.

Катахрон остановился, скосил глаза на лезвие и всё же позволил себе коротко рассмеяться. Пора переходить к более продуктивному взаимодействию.
- Ладно, спокойно. - Это больше походило на начало нормального диалога. Голос быть чуть ниже, спокойным и... самым обычным. - Прошу извинить за это представление - здесь и правда можно свихнуться. - Когтем на указательном пальце правой руки тхал медленно отодвинул от себя лезвие меча авирии, глянул на ви'рикса, но поскольку по такому лицу мало что можно было понять, снова перевёл взгляд на представительницу мимически более близкой расы. - На самом деле я не шутил, когда говорил, что вы зря сюда явились. Выбраться будет проблематично. И я даже не об осколке. Я об этом доме.
Катхарон огляделся, будто оценивая и без того знакомую обстановку. В конце этой краткой визуальной инспекции он слегка скривился и вздохнул.
- Торопиться здесь некуда. Пойдёмте наверх, обрисую вам ситуацию, насколько я успел её понять, - предложил тхал, добавил с нотками напускного раздражения: - И уберите уже свои ножики, - и пробурчал себе под нос: - против той твари они вам не помогут.
Катхарон двинулся к лестнице и бросил через плечо:
- Если голодны, возьмите по банке. Они все одинаковые. И дёрните за шнурок под источником света перед уходом.
Шагая к лестнице, ведущей наверх, Катхарон думал, что действительно похож сейчас на хозяина этого дома. Конечно, оба незваных гостя понимали, что тхал оказался в доме примерно так же, как и они сами, вопрос был лишь в том, как давно он здесь. И чем больший срок значился бы в ответе на этот вопрос, тем с большей долей правдивости можно было бы назвать тхала хозяином дома. Катхарон вообще мог рассказать байку о том, что вылупился из яйца уже в этом доме. Или в этом осколке, а дом построил вот этими серыми руками. Видите мозоли? Нет? Потому что строительство закончилось много лет назад. У тхала было преимущество первопроходца - он мог рассказать любую историю. Верить в неё или нет - это уж их дело, не его проблема. Его проблемой это будет только в том случае, если на него снова начнут наставлять острые предметы. Наставляем оружие на всё, что не понимаем. Ожидаем агрессии от всего незнакомого. Что ж, возможно, иначе нам было не выжить.
Катхарон поднялся наверх и, убедившись, что гости следуют за ним, прошёл на второй этаж, где провёл авирию и ви'рикса в гостиную, которая, хоть и была не менее заброшена, чем остальные части строения, всё же имела некоторые признаки пребывания жильца. По крайней мере, диван и кресла были чуть менее пыльными, чем все прочие поверхности, а низкая широкая столешница была покрыта пылью неравномерно. На полностью очищенном краю в незамысловатые фигуры были выложены ложки в количестве чуть менее дюжины.
Катхарон опустился на одно из кресел, стоявшее вместе со своим близнецом, длинным диваном и странной чёрной конструкцией вокруг низкого стола. Второе кресло стояло напротив, диван по правую руку, а по левую - чёрный параллелепипед, к которому оба кресла были слегка развёрнуты. Параллелепипед более всего походил на печку без трубы, стоявшую почему-то поодаль от стены. В её зеве однако не было ни дров, ни углей. Содержимое гостиной не ограничивалось кружком около стола, однако прочий интерьер в глаза особенно не бросался, тем более, что был гораздо слабее освещён краснеющим солнечным светом, проходящим сквозь покрытое разводами окно, на треть закрытое пыльными занавесками.
- Присаживайтесь, - предложил Катхарон, как гостеприимный домоуправитель, и, пока гости рассаживались, извлёк из тьмы своего плаща нож, методично вскрыл им металлический цилиндр, принесённый из подвала, взял со стола одну из ложек и принялся с непроницаемым лицом есть негомогенную немного склизкую коричневатую субстанцию, распространившую по комнате не вполне знакомый, но явно мясной запах.
- Ну, - начал тхал, прожевав пару ложек, как будто действительно никуда не спешил, - и кто вы такие? Догадываюсь, что авантюристы и попали сюда без злого умысла, эту часть можете пропустить.

Акурейра слушала его внимательно и настороженно. Его манера делать драматические паузы, разумеется, раздражала её, но не настолько, чтобы вмешиваться.
- Проще говоря, дом под осадой в режиме "всех впускать, никого не выпускать", - подытожила она, поправляя меч за спиной. Её длинные, Волан-де-Мортовские пальцы забарабанили по колену. - Да, меня зовут Акурейра, так что теперь представления с нашей стороны закончены, и рассказать о себе следует вам, - слабо усмехнулась она и оглянулась. - Что касается разжигания огня - я не вижу тут ни топлива, ни безопасного для разжигания места. Если у вас есть сведения, как его развести в таких условиях, не будете ли вы так добры поделиться ими?

- Представления с нашей стороны закончены, и рассказать о себе следует вам.
Тхал обратил на Акурейру ничего не выражающий взгляд. Он как будто смотрел на странную, но любимую шляпу в попытках решить, следует ли её надевать. Словно ждал, что с авирией с минуты на минуту произойдёт нечто странное. Словно наблюдал за котлом на огне в терпеливом ожидании, пока тот закипит. Придумать за это время можно было многое. Тхал забыл своё имя. Придумывает псевдоним. Выбирает из нескольких своих имён. Решает, стоит ли вообще представляться. Впал в ступор или просто отключился. Что угодно.
- Можете звать меня Ка, - наконец бесстрастно проговорил тхал и, будто потеряв к авирии всяческий интерес, переключился на банку из-под мясной пищи, чтобы поставить её на стол, пока ви'рикс отправился на исследовательскую миссию, лидером и ведущим экспертом которой себя провозгласил фразой "Я посмотрю". Катхарон же, опустив ложку в пустую банку, поднялся из кресла и двинулся в угол комнаты слева от себя, откуда взял тёмную бутыль, испещрённую строками мелкого текста, перемежающегося несколькими картинками, среди которых была некая конструкция из прямых линий и шара, отдалённо напоминающая гуманоида, проводящего рукой над неким сетчатым прямоугольником, а также отчётливое изображение пламени - пара других изображений оказались закрыты рукой Катхарона. Тхал подошёл к чёрному параллелепипеду у стола и откинул небольшую крышку, сливавшуюся с верхней гранью, при этом действовал он так, словно уже проделывал это тысячу раз, никуда, конечно, не торопился, а в помещении не было никого, кроме него самого. Деловито откинув крышечку, Катхарон вылил некоторое количество жидкости из тёмной бутыли в не менее тёмный параллелепипед, закрыл крышечку, вернул бутыль в затенённый угол, вернулся к параллелепипеду и, присев на корточки, совершил некую краткую манипуляцию на задней грани. В пустом зеве параллелепипеда вспыхнул огонь - не резко, но плавно, элегантно, с ненавязчивым гулом и потрескиванием. Катхарон выпрямился, вернулся в своё кресло и обратил преисполненное умиротворением лицо к огню. Приглушённое стенами шлёпание ви'рикса по ступеням лестницы тхала не отвлекало. Лишь когда Рэстард, вернувшись в комнату, выдал осмысленную фразу, Катхарон отвернул голову от огня.
- Дирижабль, - медленно повторил Ка после паузы, словно пробуя слово на вкус. - Звучит как вычурный головной убор. Если он может нам как-то помочь, то я не имею ничего против.

Пока Рэстард краткими штрихами рассказывал о дирижабле, Катхарон смотрел на ви'рикса, склонив голову на бок, словно пытаясь на глаз определить степень его алкогольного (или иного) опьянения. Итак, некий "баллон" с... горячим воздухом. Двигатель... вол, что ли? Управление... за управление у нас обычно отвечает Совет. Это такие пятеро весёлых и не очень ребят, время от времени просиживающие свои пятые точки в здоровенном таком здании в центре города. Положим, этот наш домик сойдёт за самый большой в округе за неимением конкурентов, но где нам взять варкла и человека? Ладно, за варкла сойдёт ночная тварь - приоденем её... кирку в руки дадим - скажем, что прямо из тоннелей достали, от земли отмыть не успели. Рэстард тем временем снова обозвал что-то, увиденное во дворе, дирижаблем и прочитал по линии жизни на его баллоне свершившуюся в его нелёгкой дирижабльской жизни "жёсткую посадку". Катхарон уже собирался выдать комментарий на тему этого сочетания слов, но звук, донёсшийся снаружи здания, отвлёк всех присутствующих от их слов и мыслей. Следующая фраза подошедшего к окну Рэстарда заставила тхала вскинуть бровь. Он поднялся из кресла, одёрнув плащ, и через секунду уже стоял у окна. Некое существо, предположительно являвшееся той самой ночной тварью, стояло неподвижно ещё несколько секунд. Если бы затем оно не исчезло во тьме как за кулисами, Ка засомневался бы в его тождестве с обладателем тех когтей, что полоснули его по животу пару дней назад. На вопрос Рассвета, тхал лишь кивнул, продолжая глядеть во тьму за пределами дома, словно пытаясь разглядеть потайную дверку, висящую в воздухе, через которую тварь ушла со сцены. Рэстард тем временем говорил о недостатках и преимуществах этих самых дирижаблей, видимо, почувствовав себя настоящим экспертом в этой области среди присутствующих.
- ...ну кто нас достанет в небе?
На эту фразу Катхарон, никак не изменив выражение лица, выдал короткий высокочастотный смех, который прозвучал неестественно, напряжённо, а в данных обстоятельствах ещё и весьма неуютно. Тхал стоял ещё какое-то время, глядя только в окно, а затем повернулся и молча покинул комнату.

Ранним утром Акурейра, спустившись в подвал, могла услышать неопределённые звуки и, пройдя вперёд от лестницы, распознать их как приглушённый голос, а точнее голоса, доносившиеся из дальней подземной комнаты. Из неё же виднелся жёлтый отсвет светильника. Если Акурейра подошла бы достаточно близко, она могла бы расслышать слова довольно чётко.
- ... расскажут мне, чего хочет народ. - Судя по предшествовавшим отголоскам, монолог был не из коротких, но даже его краткого окончания было достаточно, чтобы ощутить властность низкого звучного голоса, этот монолог произносящего, а также нотки металла и сарказма в нём.
- Я разделяю вашу позицию, ваше величество, - размеренно, с лёгким прононсом, проговорил другой голос. Лишь то небольшое представление, которое Акурейра была вынуждена наблюдать при первой встрече с Катхароном, могло помочь авирии быстрее осознать, что в помещении присутствует лишь один разумный. Один конкретный тхал.
- Ваше величество. - Судя по всему, Катхарон успел переместится в другую часть помещения - оттуда с некоторой одышкой зазвучал голос, в котором легко угадывался очень полный человек. - Я хотел бы обратить ваше внимание на другую проблему, сир.
Акурейра, если вслушивалась в происходящее, уже достаточно адаптировала свои уши, чтобы расслышать звук рассекаемого воздуха, который, вероятно, был вызван плащом тхала и, по-видимому, знаменовал быстрое возвращение Катхарона на исходную точку.
- Что? Кто вы такой? - воскликнул низкий властный голос.
- Это повар, ваше величество, - доложил высокий подрагивающий раболепный голос.
- Опять?
- На этот раз настоящий повар или как тот старик? - уточнил размеренный голос с прононсом.
- Я придворный шеф-повар, - с некоторым упрёком и чуть меньшей одышкой сказал полный человек.
- Были ведь времена, когда единственным подвохом, который можно было ожидать от поваров, являлось потенциальное отравление, - проговорил низкий властный голос. - Что у вас за проблема? Закончились взбитые сливки?
- Дракон, сир, - сказал повар с придыханием.
Тот, кому принадлежал дрожащий высокий голосок, по-видимому, икнул от страха и неожиданности.
- Что? - переспросил голос с прононсом так, будто был давно переросшим свою должность преподавателем, услышавшим от студента несусветную чушь.
- Какой ещё дракон? - более дипломатично и с некоторой осторожностью уточнил низкий голос.
- Поедающий пончики и похищающий сахарную пудру, - с ещё большим придыханием сообщил повар. Все прочие облегчённо выдохнули. Учитывая отсутствия визуальной картины, Акурейре нужно было прикладывать немало усилий, если она хотела не упускать из осознания тот факт, что всё происходящее - всё слышимое ею - осуществлялось одним разумным.
- Нужно что-то сделать, ваше величество, - уточнил повар. - Он похищает пудру быстрее, чем мы её используем, мы так разоримся! А пончики! Это не какое-то на коленке слепленное не пойми что, каждый наш пончик - произведение кулинарного искусства! - повар даже запыхался от собственной экспрессии. - Кроме того, дракон перепугал всех поварят и довёл одну из уборщиц до обморока.
- Ладно, я вас понял. Почему вы не обратились к дворцовой страже?
- Я попытался! Они бессильны. Те двое, отправленные разобраться, до сих пор вытряхивают обугленную пудру из обмундирования. Командор махнул рукой, сказал, что дело не стоит свеч.
- Так, ясно. Барон, где наши охотники на драконов? Вызовите их.
- Вы имеете в виду?..
- Нет, я имею в виду охотников на драконов. Настоящих. Вызовите их.
- Думаю, сделать это будет затруднительно, - размеренно ответил барон со своим лёгким прононсом.
- Почему? Слишком заняты поимкой многочисленных драконов, заполонивших Империю? - не без сарказма уточнил низкий голос.
- За неимением... работы большинство из них ушли в отставку, ваше величество, остальные - обучают новых охотников на драконов.
- Зачем нам новые, если даже старым нечем заняться?
- Вероятно, именно потому, что старым нечем больше заняться.
- Замечательно. Просто замечательно, что они обучают новых, но нам нужна парочка прямо сейчас. Хотя бы один.
Повисла пауза, не лишённая напряжение. Для Акурейры часть этого напряжения была связана с вероятностью того, что Катхарон утомился и прямо сейчас двинется к выходу из комнаты, у которого авирия занимала свою позицию.
- Так, ладно... - снова заговорил наконец низкий властный голос. - А что насчёт того повара?
- Меня? - уточнил полный человек.
- Да нет! Барон, тот старик...
- По вашему приказу он был отправлен в темницу, - отозвался барон, как будто держал в руках этот самый приказ в письменном виде.
- Хорошо. Пусть его приведут сюда.

По другую сторону от стены, из проёма в которой не особенно обильно лился желтоватый свет, послышались шаги. Поскольку до этого единственным побочным звуком, который вызывали перемещения Катхарона, был лёгкий свист воздуха, рассекаемого плащом, логично было предположить, что шаги являлись частью представления (звукового, судя с позиции Акурейры, - если Катхарон и вкладывался в пластику, авирия видеть этого не могла). Чуть сильнее отвлёкшись от своеобразного действа, можно было заметить себе, что тхал не носил обуви, в то время как звук размеренных шагов в основном составляло постукивание сапогов об пол. Оставалось только догадываться об истинном способе воспроизведения звука.
- Итак... "повар", - произнёс низкий властный голос, и кавычки эти даже не нуждались в демонстрации.
Последовавшая пауза, вероятно, ознаменовывала молчаливый взгляд, который адресовал приведённый пленник императору.
- Как обстановка в темнице? Поразмыслили над своими действиями? - с толикой язвительности поинтересовался низкий голос.
Пауза повторилась. Продлилась чуть дольше.
- Кажется, я не приказывал отрезать ему язык, - громче проговорил император, вероятно, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. - Я вообще не припомню, чтобы кому-нибудь когда-нибудь приказывал отрезать язык. Барон, я кому-нибудь когда-нибудь приказывал отрезать язык?
- Насколько я знаю, нет, ваше величество, - с прононсом отозвался барон так, словно за время произнесения императором вопроса успел пролистать соответствующие документы.
- Итак... - Во время многозначительной паузы император, возможно, разводил руками или производил некие мимические движения, которые Акурейра из своей позиции за стеной упускала. - У вас поубавилось разговорчивости? Будете теперь всё время молчать в моём присутствии?
- Мне кажется, вы и сами хорошо справляетесь, - это был хрипловатый голос, выдававший человека в летах, однако в нём явственно ощущалась немалая внутренняя сила и стойкость. Впрочем, восприятие Акурейры не ограничилось лишь этим. Некое мимолётное ощущение, что-то вроде дежа антандю, которое трудно было чётко определить. Как будто она слышала этот голос или, точнее, - и это было довольно странно - слышала, как кто-то подражал этому голосу. Император тем временем звучно усмехнулся.
- Мрачные стены и низкие потолки ещё не успели сбить с вас спесь, как я погляжу. Что ж, вам может пригодиться ваш запал, если не будете перебарщивать. Я получил некоторое поверхностное представление о ваших... умениях. Предлагаю вам решить одну своеобразную проблему. Преуспеете - можете шагать на все четыре стороны.
- Если не преуспею или откажусь - вернусь в темницу? - просто уточнил хрипловатый голос. Император безусловно создавал ощущение властности и силы, однако с появлением пленника стало не так уж просто ответить на вопрос, за кем находится контроль над ситуацией. Можно было представлять старика в цепях или без, в сопровождении охраны или одного, но он всё же был пленником. Однако голос его не выдавал ни малейшей подавленности. Более того, в нём не было и вызова, никакой напускной бравады. Создавалось впечатление, что старик не видит особенной проблемы в происходящем. Оставалось лишь гадать, кем он был и что повидал на своём веку (а также сколь долог был этот век).
- Вы поразительно догадливы, - с предельно сухим сарказмом ответил император.
- Что за проблема? - после краткой паузы спросил старик так, как будто по жизни занимался тем, что решал проблемы, которые решить не брался или не мог больше никто.
Кажется, император коротко негромко кашлянул. Акурейра не могла быть уверена, слушая из-за стены у проёма.
Последовала пауза. Несколько неловкая, надо думать, которая, к тому же, всё больше затягивалась.
- Уважаемый шеф-повар, - наконец нарушил молчание голос с прононсом так, будто устало выдал сейчас изысканное оскорбление, или просто был утомлён недалёкостью повара и необходимостью вербализовывать для него очевидно понятные безмолвные указания императора. Впрочем, если подумать, некоторое утомление уровнем интеллекта окружающих присутствовало нотками в голосе барона постоянно. - Озвучьте, пожалуйста, повторно вашу проблему.
Ожидалась реплика, но снова возникла пауза. На этот раз слегка напряжённая, но короткая.
- Э-это вы... я? Вы мне? - сбивчиво уточнил голос, который даже без учёта лёгкой одышки не позволял представить его носителем кого-либо с массой тела менее ста килограмм.
- Разумеется, вам, - едва ли в столь короткую фразу можно было вложить ещё больше плохо сдерживаемого утомлённого раздражения тугоподвижностью мысли собеседника, чем это сделал барон.
- А, ну да... Дракон! - выпалил тучный шеф-повар, хотя прозвучало это как-то наигранно по сравнению с первым разом. Не у Катхарона, а именно у повара. Это было то чувство, когда тебе нужно рассказать шокирующую историю повторно через короткий промежуток времени в присутствии людей, которые её уже слышали. Как правило, выходит либо более тускло, либо слегка фальшиво, либо всё вместе. - Перепугал поварят и половину поваров, - продолжал шеф. Перестановка местами кусков рассказа иногда помогает, но редко значимо. - Довёл двух уборщиц до обморока.
- Кажется, вы упоминали одну уборщицу, - сухо процедил барон, словно сверившись со стенограммой предыдущей беседы.
- Но главное - пончики! - не обратив внимание на несущественное различие в деталях, продолжал шеф-повар, уже начав тяжело дышать. - Он ест все наши пончики и батончики, портит крендельки, похищает сахарную пудру и муку.
- Стоп, стоп, стоп, - звучный низкий голос трудно было игнорировать. Особенно учитывая положение персоны, которой он принадлежал. - Мука? Крендель-вы-что-серьёзно-ки? Бато... Какие ещё батончики?!
- Глазиро...
- Так, ладно, ладно, - поспешил прервать император. - Я чувствую, мы так далеко зайдём. Через пять минут вы придумаете или вспомните ещё пару кондитерских наименований для полноты картины. Это не имеет особенного значения. Есть странный надоедливый дракон - одна штука. Ваша задача...
- Моя? - с удивлённым придыханием переспросил тучный шеф-повар.
- Боги милосердные, я ведь даже не смотрю на вас в данный момент! - практически прорычал император. - Ждите уже в чёртовом коридоре, будьте так добры. И не рассказывайте там никому о драконе - иначе завтра в какой-нибудь независимой газетёнке на первой полосе я прочту, что кошмарный дракон уничтожил половину годовых запасов продовольствия столицы. И уже принялся за казну!
Грохнула дверь. По крайней мере, был произведён некий звук, который при должной погружённости в происходящее можно было без сомнений счесть звуком закрывания тяжёлой двери. Император выдохнул.
- Так о чём я.
- Странный надоедливый дракон - одна штука, - повторил барон, как звукозаписывающий артефакт, из-за брака производства добавляющий лёгкий прононс ко всему воспроизводимому.
- Он самый, чтоб ему пусто было. Ваша задача... - император пару секунд помолчал, по-видимому, на всякий случай приготовившись к тому, что из коридора донесётся растерянное "А? Это вы мне?", но, к счастью, обошлось. По крайней мере, Акурейра ничего такого не услышала, а низкий голос продолжил. - Ваша задача - избавиться от этого дракона. Как угодно. Действуйте по ситуации и своему усмотрению. Уговоры, подкуп, угрозы, отпугивающие амулеты, пахучие травы, физическое насилие, навязчивая реклама - вам виднее.
- Подкуп? - в тоне старика слышалась лёгкая усмешка, - И какими же средствами я располагаю, чтобы?..
- Так, так! Чтобы придираться к словам здесь есть барон. Вы поняли, о чём я, и я, кажется, советовал вам не перебарщивать с запалом. Дворцовая темница - самое гостеприимное место в Империи. Вы берётесь за работу?
Последовала пауза, а затем Катхарон выдохнул. Да, именно он выдохнул. Странным образом шумный выдох как будто дёрнул за шнурок, рывком скидывающий вниз занавес. И да, на мгновение Акурейра могла ощутить какую-то неистовую опустошённость, составлявшую этот выдох. Впрочем, возможно, авирии лишь показалось. В любом случае, сцена, похоже, была окончена. И тот факт, что Катхарон ещё не кинулся к выходу, давал возможность Акурейре хотя бы начать своё продвижение к лестнице наверх незамеченной.

Появление чешуйчатой лапы перед носом заставило Акурейру поморщиться и кивнуть на первый вопрос - второй же, видимо, ответа пока не требовал. Она чуть дёрнулась, когда тхал продолжил говорить тем же голосом, но в остальном её "специфическая реактивность" никак не проявилась, если не считать мысленной заметки "надо поговорить с Катхароном о Старом Ка".
- Этеви защитит, - привычно отмахнулась она от болтовни про богов. Ви'рикс вполне мог удивиться, почему авирия упомянула не Анаари или, на худой конец, Тиен, а бога, который скорее был привычен как защитник ему - тхал, впрочем, тоже. - Нам нужно всего лишь добраться до Тумана. "Потолка" или чего-то подобного я тут не видела, так что манёвра для полёта у нас тут не так мало. Если этот транспорт нельзя починить, то мы вряд ли даже взлетим на нём, а если уж взлетим, то наверняка преодолеем версту - да нет, меньше версты - до Тумана. А там... вряд ли осколок по ту сторону сменился за день.